Год назад библиограф Одесской государственной научной библиотеки имени Горького Инна Штейн дебютировала в литературе повестью "Библиотечный детектив". О книге писала наша газета, выражая надежду на то, что первый опыт будет иметь продолжение, и колоритная библиотекарша Анна Эразмовна раскроет еще не одно зловещее преступление. Надежды начинают сбываться. То же издательство Optimum выпустило в свет вторую книгу того же автора под названием "Возвращение генерала". И снова находчивая, остроумная и отважная Анна Эразмовна раскрывает преступление. На этот раз оно уходит корнями во времена оккупации Одессы, историю трагического преследования евреев. Действие разворачивается в двух плоскостях — в настоящее время и в сороковые роковые, причем Анна Эразмовна оказывается внутри Катастрофы со своей семьей и переживает ужасы войны как очевидец.
Но к этой трагической теме мы еще вернемся, а пока восхитимся великолепным одесским языком Инны Эмильевны (что Анна Эразмовна — ее второе я, совершенно очевидно). Ничуть не исчерпав себя во время написания первой книги, автор делает серьезную заявку на детективную серию, становится в один ряд с такими королевами жанра, как Дарья Донцова и Татьяна Устинова. Ясно, что работающая семейная одесситка может выдавать максимум по книжке в год, да и не пишут за нее литературные "негры" явно. И какие "негры" способны выдать, например, такое: "Семейная реликвия имела кодовое название "санки дедушки Мили". Позвольте, удивится читатель, ведь дедушку звали Эразм! Ну и что? Семейные имена часто не имеют ничего общего с теми, что записаны в паспорте. А те, что записаны в паспорте, не имеют ничего общего с теми, что даны при рождении. Кто вам сказал, что дедушку таки да назвали Эразмом? А если нет, интересно, как же его звали на самом деле, и каким образом имя трансформировалось в имя великого гуманиста эпохи Возрождения? Тайна сия велика есть… хотя какая такая тайна-шмайна? При советской власти лучше всего было быть Иваном Ивановичем Ивановым, вот и становились Хаимы Ефимами, Шаи — Исаями, Зейлики — Зиновиями, Моисеи — Михаилами, и установить по отчествам многих известных людей имена их отцов сможет разве что Шерлок Холмс, да и то вряд ли. Во-первых, его никогда не было, во-вторых, он давно умер.
Справедливости ради следует отметить, что советская власть лишь углубила процесс, начатый еще до революции, и в 1910 году мальчика из интеллигентной еврейской семьи вполне могли назвать Эразмом, да только дедушка Сруль имел пару коров и держал молочную лавку на Болгарской. Вот и прадедушка с именем подкачал. Непоэтичное у прадедушки имя. Прочтет его иной издатель и содрогнется".
Может, иной и содрогнется, а вот Александр Таубеншлак с Борисом Эйдельманом нисколько не содрогнулись. Более того, достойнейшим образом отнеслись к подготовке новой повести в печать. Никаких досадных опечаток не найти, вот только немного удивляют утверждения Анны Эразмовны насчет того, что улице Ольгиевской исторического названия так и не вернули, а трамвай 12-го маршрута отменили. Что-то путает книжная дама, видимо, не хватило терпения дождаться трамвая, который ходит крайне редко. Да еще устаревшая табличка с названием улицы на глаза попалась. Однако витающей в облаках интеллигентке подобные оговорки легко простить. У одесситов, рассуждает главная героиня, вообще сложные отношения с ориентированием на местности:
"Конечно, точного адреса ему Лора не назвала, разве в Одессе на вопрос о том, кто где живет, отвечают названием улицы и номером дома? В данном случае ориентировка звучала так: "Сталинский дом, где раньше были "Ткани", напротив "Дельфина", наискосок от дома, где самый длинный балкон, а внизу была "Дружба". Притом это дамский вариант ответа. Джентльмен обязательно приплел бы сюда бодегу "Два Карла".
Точное указание номера квартиры для одесситов также нетипично. Зато вам подробно объяснят: парадная в подъезде или во дворе, налево или направо, третий этаж или пятый, железная дверь или деревянная, зеленый палисадник или голубой, стучать в окно или в дверь, звонить в звонок "Попелюхер" или "Перельмутер", а главное, предупредят, что никогда и ни при каких обстоятельствах не следует отвечать на вопрос соседей "И к кому это вы идете?", потому что это не их собачье дело!".
Кстати о соседях. Не раскрывая сюжетную интригу (пусть читатели получат удовольствие от постепенного разворачивания детектива!), стоит все-таки упомянуть, что тема соседских отношений на фоне Холокоста раскрывается автором весьма правдиво: "Радовался ли народ возвращению евреев? Раньше такой вопрос и в голову не приходил, а теперь было очевидно, что нет. Ко многим рыльцам пристал пух, кто-то не хотел расставаться с награбленным, кто-то сотрудничал с румынами, кто-то просто не пустил согреться, не подал тарелку супа, и разве можно их за это винить? Люди просто хотели выжить. Любой ценой…".
А вот тут уж извините, что Анна Эразмовна, что Инна Эмильевна, — нельзя оправдывать такое "выживание". Доносили и на евреев, и даже на русских, которые, например, умели говорить на идиш, с целью завладеть их имуществом, квартирами. И по сей день живут люди, способные сделать то же самое при соответствующих обстоятельствах. От этого больно.
На обложке одесского детектива "Возвращение генерала" запечатлен дом номер один на Хуторской (ныне Генерала Цветаева), в котором провела детские годы Инна Штейн.
И крупным планом — фото почтового ящика с фамилией и инициалами ее дяди, вот уже двадцать лет как покинувшего Одессу ради Израиля. Дяди уже нет в живых. А почтовый ящик — вот он. В любой момент в него могут опустить письмо, весточку из прошлого. Повествование завершается на трогательной, щемящей ноте. А чтение хочется продолжать. Не теряйте бдительности, дорогая Анна Эразмовна! Читатели ждут.
Раиса КРЕЙМЕРМАН.