На главную страницу сайта
Полоса газеты полностью.

БЫВАЕТ, ЧТО СКУЛЬПТУРЫ «ОЖИВАЮТ»...


Вероника КОВАЛЬ "Тиква"

В Благотворительном фонде "Хесед Шаарей Цион" проходил вечер памяти выпускника одесского "Грековского" училища, скульптора Петра Криворуцкого. Перед тем как попасть в зал, зрители шли по галерее с фотографиями его работ. Уже по фото чувствуется, насколько талантлив и неравнодушен к жизни был этот мастер психологического портрета. Из отдельных скульптур сложился портрет его поколения, познавшего войны, лихолетье, несправедливость. Отсюда внутренний драматизм изображенных — будь то генерал, медсестра, ученый… Казалось, скорбной музыкой пропитаны скульптурные композиции.

Вдруг — как светлая мажорная мелодия — портрет молодой женщины. Гордо посаженная голова, нос с едва заметной горбинкой, красиво очерченные губы… Лицо обрамлено тугой волной волос. В этой женщине гармонично сливаются величественность и нежность. Трудно было оторвать взгляд от этого олицетворения юности.
Кто послужил моделью скульптору? Подпись гласила: "Портрет Миры Ривелис. 1978 год". Захотелось узнать, почему именно ее запечатлел Петр Моисеевич. Что сталось с ней и со скульптурой?
Может быть, я никогда бы этого не узнала, если б не Алексей Владимирович Копьев. Одесский скульптор, заслуженный художник Украины, он считает себя учеником и другом Криворуцкого. Именно по инициативе Алексея Владимировича и был проведен вечер памяти. Он пригласил меня в свою мастерскую. Во дворике, где множество скульптур, оконченных и незавершенных, главенствует одна. Скульптурная группа изображает старика-еврея, словно вопрошающего: "За что?" — и коленопреклоненную со скорбным ликом мать с младенцем. Она создана в память о расстрелянных в 1943 году в Великомихайловке 250 евреях, которых пригнали из одесского гетто. Памятник потрясающей силы!
— Старик — единственный оставшийся тогда в живых человек, которого спасли и прятали односельчане, — поведал мне Алексей Владимирович. — А женщину я лепил по памяти. Женщина к тому времени уже не жила в Одессе, но ее лицо, типичное для еврейки, я хорошо помнил. Звали ее Мира Ривелис.
Вот так! Два скульптора и одна модель. Своеобразный треугольник!
Я расспросила Алексея Владимировича о таинственной модели, чей образ привлек внимание скульпторов. Оказалось, они встретились на каком-то празднике у общих знакомых. Так бывает в юности — люди легко знакомятся, и с кем-то дружба сохраняется благодаря общим интересам, сходству характеров. Инженер-строитель по профессии, Мира интересовалась литературой, искусством, была очень общительной, активной. Ей интересно было наблюдать за работой Копьева, год от года набиравшего в мастерстве. Он уже создавал памятники воинской славы, мемориальные доски выдающимся одесситам (всего он сделал для города более ста барельефов и скульптур). А Криворуцкий в то время уже перебрался в Ленинград, но часто наезжал к другу, подолгу работал, создавая немало интересных психологически глубоких портретов одесситов. Но о Мире не знал. Однако их встреча все-таки состоялась. Интересно, когда и при каких обстоятельствах?
Совсем недавно Копьев снова пригласил меня в мастерскую. Там меня ожидал сюрприз. Увидев его, я воскликнула: "Алексей Владимирович, да вы Пигмалион!". Он только улыбнулся.
За столом сидела Мира Ривелис.
От портрета времен юности остались живые глаза, нос с горбинкой, тот же овал лица. Да и то сказать, прошло ровно тридцать лет! Более десяти из них они с супругом Генрихом Георгиевичем Грохольским живут в Германии.
Конечно, я сразу поинтересовалась: как получилось, что она позировала Криворуцкому.
— Алексей очень любил и уважал Петра Моисеевича, — рассказала Мира Наумовна. — Однажды мне выпала командировка в Ленинград. Копьев попросил меня кое-что передать другу. Я выполнила его просьбу, но была немало удивлена, когда скульптор попросил меня позировать для портрета. "Почему я?" — "Потому что у вас очень характерная еврейская внешность". Мы отправились в его мастерскую. Три дня он работал. Я с изумлением наблюдала, как из бесформенного куска глины проступало мое лицо. Петр Моисеевич работал с великим вдохновением, напряженно. Я знала, что ему не дает покоя рана, полученная на фронте, ему тяжело стоять. Но он превозмогал боль. Мы подолгу работали, уставали (сидеть неподвижно, в зафиксированной позе, мне было тоже не так уж легко), но все-таки он не успевал. Чувствовалось, как скульптор переживает. Тогда я дала телеграмму на работу, что задерживаюсь еще на два дня. И Петр Моисеевич уложился. Он сделал портрет, а для меня — копию. С тех пор где бы я ни жила — она в моем доме.
Супруги живут в Бремене. Поначалу увлеклись путешествиями. Побывали в более чем 50 городах Германии, почти во всех странах Европы. Генрих за это время стал лауреатом четырех международных поэтических конкурсов, вышла книга его стихов, готовится вторая. Но этого мало энергичным людям, в душе оставшимся одесситами. Недавно приезжали в Одессу. Конечно, побывали в БФ "Хесед Шаарей Цион", сфотографировались с его сотрудниками возле портрета молодой Миры.
Алексей Копьев передал в дар фонду скульптурный автопортрет Криворуцкого. А Мира Ривелис сказала, что у нее есть намерение передать туда и свой портрет. Значит, возможно, снова встретятся образы мастера и его модели.

Полоса газеты полностью.
© 1999-2025, ІА «Вікна-Одеса»: 65029, Україна, Одеса, вул. Мечнікова, 30, тел.: +38 (067) 480 37 05, viknaodessa@ukr.net
При копіюванні матеріалів посилання на ІА «Вікна-Одеса» вітається. Відповідальність за недотримання встановлених Законом вимог щодо змісту реклами на сайті несе рекламодавець.