|
 На главную страницу сайта |
(Окончание. Начало на 1-й стр.)
Их создание было тогда делом не просто сложным (это мягко сказано!), поначалу, когда возникла сама идея, реализация ее казалась невозможной. Или — просто ненужной: у многих оппонентов срабатывала убежденность, что еврейская семья — это эталон семьи вообще, так что еврейские дети в подобных учреждениях не нуждаются… Оказалось — нуждаются: их собирали по детдомам, интернатам, кого-то приводили просто с улицы... Прошедшие годы, по-новому сложившиеся судьбы десятков мальчишек и девчонок — свидетельство тому, что создатели интернатов не только были правы, отстаивая свою идею. Правы они и сегодня, когда под крышей теплого дома обитают уже новые дети.
Изначально еврейские интернаты создавались не как приюты, не как временное обиталище, но как дом, как семья, где у каждого — свой круг прав и обязанностей в одном общем деле. Но прежде чем ребенок, только переступивший порог, начинает и правда ощущать себя частью единого и неделимого целого, проходит определенное время. Необходимый период адаптации, вживания в новые условия каждым переживается по-разному: кем-то — легко и быстро, у кого-то возникают проблемы. Все зависит и от характера новичка, и от опыта его прошлой жизни, в которой у многих было разное — причем такое, о чем не хочется ни вспоминать, ни рассказывать. Конечно, ни один интернат — даже самый лучший — не заменит ребенку дом. Но он может стать домом — при условии, если строиться будет людьми неравнодушными, теми, кто умеет понимать и принимать детей, с их часто совсем недетским жизненным опытом, со всеми особенностями, проблемами и мечтами…
Об этом в один из самых обычных вечеров в жизни этого дома, когда во дворе кипели футбольные баталии, кто-то из мальчишек носился на роликах, кто-то сидел за компьютером или за книгой, кто-то осваивал на пианино мелодию, заданную на сегодняшнем уроке музыки, или рисовал, мы беседовали с Ароном Каневским, заместителем директора учебно-воспитательного комплекса "Тиква"-"Ор Самеах".
— Когда я говорю о том, что работаю в интернате (хотя, честно признаться, очень не люблю это слово), люди и сегодня просто удивляются — как это так: еврейский интернат! Кажется, что эти два слова не сочетаются, — рассказывает Арон Каневский. — Но, к сожалению, время делает свое, и то, что произошло с крушением Советского Союза, очень сильно отразилось на людях, очень сильно отразилось на семьях. И мы часто сталкиваемся с ситуациями, когда ребенку комфортнее находиться вне дома. Хотя, скажу честно, я еще не встречал в своей практике ни одного мальчика или девочки, которые не скучали бы по дому, по родителям — независимо от того, кто эти родители, каковы они…
— Даже если дома было совсем плохо?
— Именно так! Были случаи просто вопиющие — смотришь, общаешься с этим человеком и невольно думаешь: Б-же мой, как вообще Всевышний дал этому человеку ребенка, как это все возможно... Тем не менее, со стороны детей — только самые теплые чувства. И это очень хорошо. Это и есть то еврейское, которое сохранилось в их душах. Вот такая любовь, абсолютная, бескорыстная, к матери, к отцу, какими бы они ни были, где бы они не жили, в каких условиях, дети их любят, и это очень важно. Мы стараемся это только поддерживать… Но добавлю, что к нам приезжают ребята и из вполне благополучных семей. Причина — родители хотят дать ребенку действительно качественное образование, а там, где они живут, это не всегда возможно. И слава Б-гу, у нас еще никогда не было конфликтов из-за того, что один приехал из маленького города, другой — из большого, у кого-то семья более материально обеспечена, у кого-то — менее. Это, я считаю, важный показатель нашей работы… Это один из принципов, заложенных с самого начала существования еврейских интернатов.
Вообще, если вспоминать об истоках, я не могу не назвать имя человека, с которого все начиналось. Его зовут Александр Александрович Жечев, он работает в нашей общине, помогает главному раввину Шломо Бакшту (создателю и наших интернатов, и всего учебно-воспитательного комплекса "Тиква"-"Ор Самеах"). Дети, которые находятся здесь, попали к нам благодаря ему. И скажу честно: человека такого уровня профессионализма я редко встречал в своей жизни, работать с ним — не просто огромное удовольствие, это еще и очень большая ответственность…
— А как складываются судьбы выпускников, после того как они вырастают, оканчивают школу?
— Конечно, мы с ними не расстаемся, не бросаем, следим, как складывается их взрослая жизнь, помогаем. Многие ребята остаются в общине… Так было и все предыдущие годы, но должен сказать, что кардинально ситуация изменилась, когда появилась возможность в рамках нашего же учебно-воспитательного комплекса давать детям высшее образование. Это совершенно новая, другая перспектива! И сегодня, если вы спросите наших ребят, подавляющее большинство, процентов 90, скажут, что намерены учиться дальше у нас, а потом работать на благо общины. И нас это не может не радовать. Есть тут еще такой важный момент, который нужно учитывать: не оставляя никого без помощи, мы, тем не менее, стараемся воспитывать самостоятельных людей, ответственных за себя и за свою жизнь. Мир, в котором мы живем, стал гораздо жестче, чем он был лет 10-15 назад. Жизнь диктует свои законы, выдвигает свои требования. И наша самая главная задача — подготовить их к экзаменам не только по математике или украинскому языку, но и к тому, что надо будет во взрослой жизни каждый день показывать, насколько ты порядочен, насколько ты добродетелен, милосерден…
— У вас сейчас здесь больше 70 мальчишек, причем от малышей до почти уже взрослых юношей. А как же справиться со всеми?
— Рецепт очень простой. Нужно быть внимательным к каждому ребенку, потому что каждый ребенок — это мир, отдельный мир, он непохож на другой. Это как цветы — они вроде бы одинаковые, а на самом деле нет двух одинаковых цветков. Нет и двух одинаковых людей. Поэтому главное в нашей работе — чуткость и внимание именно к внутреннему миру ребенка. И когда ребенок видит, что к нему внимательны, когда чувствует, что человек, который занимается его воспитанием (или это воспитатель, или это учитель в школе), небезразличен к его проблемам, то общий язык найти очень легко. На это нацелен весь наш коллектив, а люди у нас работают действительно профессиональные.
Кроме того, нельзя забывать о том, что мальчишки — это мальчишки. И к их воспитанию нужно подходить очень умело: если быть жестче, чем нужно, в ответ будет вполне понятное подростковое противодействие, если быть либеральнее, чем следует, начнется другое — анархия. Поэтому самая главная мудрость воспитателя — установить такие взаимоотношения с каждым парнем (в соответствии с его возрастом, индивидуальными особенностями, интересами), чтобы он чувствовал себя достаточно свободно и раскованно. И при этом понимал, что находится в общежитии, и рядом с ним другие ребята, а значит, нужно вести себя так, чтобы не мешать и им.
— Даже проведя здесь совсем немного времени, можно заметить, что ваши воспитанники — люди очень занятые…
— Для ребенка нет большего наказания, чем сидеть без дела. Поэтому они и сами не сидят без дела, и нас постоянно подстегивают что-то придумывать, устраивать. Возвращаются из школы (а в школе они проводят практически целый день, это довольно тяжело), ужинают и моментально находят для себя какое-то занятие. Во дворе, на свежем воздухе — и футбол, и баскетбол, и ролики, и велосипед… У нас есть тренажерный зал для тех, кто хочет укрепить своим мышцы. Они ездят в бассейн, играют в футбол в закрытом помещении, занимаются гимнастикой, борьбой. У нас большой компьютерный класс — разве можно представить себе современного человека, не владеющего компьютером?
А еще, хотя наши мальчишки мало похожи на классический стереотип хилого еврейского паренька со скрипочкой, нужно сказать, что уроки музыки привлекают очень многих. Для тех, кто хочет освоить игру на фортепиано, например, проходят индивидуальные занятия с преподавателем. У нас есть прекрасный хоровой кружок, я думаю, на тех концертах, которые устраиваются силами наших школьников, зрители уже обратили на него внимание и оценили, что получается у наших вокалистов отлично. Руководитель — Хава Меламед (заведующая начальной группой интерната) — профессиональный музыкант, она просто влюбляет их в это дело, они с удовольствием поют, с удовольствием выступают. Мы с ними много ездим, бываем
на экскурсиях, словом, хотим, чтобы дети видели мир во всем его многообразии…
— И при всем этом, наверное, главное в вашем доме то, что дом этот — еврейский, это ощущается сразу…
— У нас проходят занятия по программе "Старс", на которых те, кто постарше, углубленно изучают традицию, проходят уроки Торы, молитвы. Вместе празднуем Шаббат, наши праздники... И это такая же непременная часть нашей жизни, которую никак не отделить от всего остального. Да это и совершенно не нужно разделять: еврейская традиция и еврейская жизнь — это одно целое! Вот мне когда задают вопрос — а как ты стал религиозным? — я отвечаю — а я не религиозный… Еврейская вера — это не религия, это знание, которое передается три тысячи лет. Поверьте мне, за три тысячи лет еврейский характер сформировался таким образом, что независимо от того, где, в каких условиях этот ребенок родился и рос, внутренне он остается евреем. И наша задача — дать ему возможность жить еврейской жизнью. Главное, чтобы приобщение к ней происходило свободно и естественно — так, как, собственно, мы и стараемся выстраивать нашу общую жизнь, наш общий дом…
Елена ЛИТВАК.
