|
 На главную страницу сайта |
В начале главы сказано: "Вслушайтесь Небеса, и я буду говорить...". "Вслушайтесь" на иврите — аазину. Дадим более литературный перевод на русский язык и процитируем фразу до конца: "Внемлите, Небеса, и я буду говорить, и услышит земля речи уст моих...". Такие слова произносит Моше. И взору открывается потрясающая воображение картина: крошечный человек стоит на бескрайней земле под бездонным небом...
Кто он такой, этот человек, чтобы требовать внимания Небес, чтобы утверждать: земля услышит речи его уст? Это — Моше, величайший из пророков, сумевший выразить волю Творца и донести ее до людей. Но дело тут совсем не в величии Моше. Такие слова мог бы произнести каждый из нас. И каждый из нас имеет на это право. Ибо высшее назначение человека, полученное им от Творца, сотворившего его из земли и неба, материального и духовного элементов, — осуществлять связь между Небом и Землей.
Человек, с точки зрения еврейской традиции, в "иерархии" мироздания занимает исключительное, высшее место. Уровень понимания его величия в иудаизме не сравним с трактовками человеческого предназначения, которые предлагают другие религии мира. Возьмем греческую культуру, греческое мировоззрение, противостояние с которым, несмотря на важнейшую победу Израиля во время Хануки, в том или ином виде продолжается до сих пор. Может показаться, что выражение Протагора "Человек — мера всех вещей" и есть высшая оценка вселенского существа. Но так ли это на самом деле? Ведь эта оценка — не более чем признание факта, что человек все соизмеряет, и вне его сопоставления со всем, что есть во Вселенной, он не способен ничего оценить.
С другой стороны, в еврейской традиции высшая мера всего — не человек, но — Творец. Он создает, определяет, объединяет и направляет все сущее, придавая ему смысл и направление движения и развития. В греческом понимании, при всем восхищении человеком, его физическим и интеллектуальным совершенством, при всем преклонении перед физической красотой его тела, судьба человека не зависела от его желаний и поведения. Его жизнью распоряжался слепой рок.
Итак, Моше обратился ко всему Творению, к мирам — материальному и духовному, ко всем людям, живущим на земле. Дар слова, данный ему Творцом, позволил ощутить уверенность: его услышат. И именно это чувство уверенности в тот момент отличало Моше от всех других людей. Уверенности, что слова его будут услышаны, уверенности, что слова его необходимы, ибо он говорил, осуществляя безраздельное служение Творцу и от Его Имени. И в этом было проявление скромности Моше-пророка.
Почему Моше обращается к Небу и Земле? Наши комментаторы, например, Раши, объясняют: он обращается к ним как к свидетелям его слов. Для чего же выбирает он этих "безгласных" свидетелей, которые не могут ни подтвердить, ни опровергнуть его слова, что бы он ни предсказывал? Вспомним, какова задача свидетелей в еврейском суде, которые, кстати, должны быть кошерными — соблюдающими Законы Торы и не совершавшими преступлений. Когда речь идет о жизни и смерти, чтобы человека можно было судить по всей строгости закона, два свидетеля должны предупредить его о запрете Творца совершать какое-то действие и о наказании за нарушение этого запрета. И еще необходимы два кошерных очевидца преступления... Такого уровня гуманности не достигло ни одно законодательство мира. С одной стороны, высшая мера наказания в еврейском суде приводится в исполнение чрезвычайно редко. С другой — вероятность судебной ошибки сведена к минимуму. Для этого существуют и другие установления.
Итак, если бы Моше обращался только к людям, своим современникам, спустя недолгий для истории народа срок их бы уже не было в живых, и важнейшее для народа предупреждение осталось бы без свидетелей, подтверждающих закономерность и справедливость его судьбы. Но слова Моше были чрезвычайно важны для сознания людей и их дальнейших отношений с Творцом. Это — первое. Вторая функция свидетелей в еврейском суде состоит в том, что они — очевидцы преступления. Небо (духовный мир) и Земля (мир физический) — "вечные очевидцы", реагирующие на поведение человека, его действия и слова.
Это не молчаливые, но — активно действующие свидетели, в отличие от людей, ничего не упускающие из виду и все запоминающие. Все и навсегда. Ведь Небо и Земля — символы вечности. Задача этих свидетелей, как мы уже говорили, — чтобы все неприятности и несчастья судьбы, равно как и счастливые события (которых еще больше, только не всегда они помнятся), человек не воспринимал как случайности, иначе преподанный ему урок ничему его не научит.
Для этого и дана в Торе песня "Аазину" (эта недельная глава называется песней), чтобы, как стихотворение, люди выучили ее наизусть, чтобы не покидала она сознание и память человека и народа, напоминая ему о причинно-следственных связях событий его жизни. О том, откуда он взялся, для чего создан и куда ему предстоит вернуться. А главное — Кто послал его в этот мир.
Память — залог вечности и необходимая основа всякой созидательной деятельности, ради которой человек существует в этом мире. "Мужской род" на иврите передается словом захар, однокоренным со словом "память". Сохранение традиции в памяти народа, согласно еврейской традиции, — дело мужчины. Именно на нем лежит обязанность жениться и размножиться. Зачем? Чтобы научить сыновей Торе. Но прежде всего, ему необходимо самому изучать ее. Изучение Торы — это и есть сохранение памяти народа, сохранение традиции, которая передается из поколения в поколение, от Учителя — ученику, от отца — сыну. Чтобы жизнь народа продолжилась в будущем. Тора называется — "Древо Жизни". Она дает жизнь тем, кто изучает ее и соблюдает записанные в ней Законы Творца.
Главное в Торе (и не только для евреев, но и для всего мира) — не литературные достоинства, но — Закон. И мы знаем, как важна каждая буква закона, а значит, — каждая буква Торы. Что же говорят комментаторы? Они задаются вопросом, почему Небесам Моше говорит аазину, а земле — тишма. И сопоставляют эту фразу со словами пророка Иешаягу: "шиму шамаим веаазину эрец" — "слушайте, Небеса, и внимай, Земля" (Танах, пророк Иешаягу, 1:2). Почему, спрашивается, в противоположность Моше, Иешаягу говорит Небу — шиму, а Земле — аазину?
Прежде всего, разберемся, чем отличаются друг от друга эти слова. Глагол аазину связан с миром материи. Он происходит от существительного озен, что в переводе на русский язык означает "ухо". Двухбуквенный корень (шин, мем) слова шиму (тишма) — производный от существительного шем (имя) и имеет духовную суть. Этимологический разбор слов дает неожиданный результат. Получается, что Иешаягу употребляет слова соответственно их значению. Обращаясь к Небу, использует глагол из категории духовности, к Земле — слово, имеющее материальное выражение. В речи Моше они как будто бы "перепутаны".
Но мы знаем: это — не случайность.
Мы уже говорили, что человек связывает противоположности воедино, выполняя задачу Творца, скрывшего Себя за многообразием Своего творения. Но комментаторы рассматривают проблему под иным углом зрения, концентрируя внимание на "расстоянии" между говорящим и слушающим. В этом аспекте слово аазину можно понимать двояко. С одной стороны, человек прикладывает руку к уху, чтобы лучше слышать то, что доносится издалека. Тогда речь идет о большой дистанции. С другой стороны, бывает, что ухо подставляют прямо к устам, чтобы услышать того, кто говорит шепотом, если, например, человек не хочет, чтобы его секрет услышали посторонние.
Как же следует понимать употребление глаголов в нашем случае? Ответом может служить идея о необходимости запечатлеть сказанное в Небесных сферах, чтобы создать в Небесах устойчивую жесткую структуру закона, который будет определять земную жизнь. Эта идея вполне согласуется с мнением комментаторов, которые говорят, что Моше был величайшим из пророков, а потому был ближе к Небу, чем Иешаягу, получавший сообщения более абстрактного характера. По сути, идея комментаторов заключается в том, что свою речь, приведенную в книге Дварим, Моше произносил от себя (хотя и с одобрения Творца), стоя на земле. Поэтому Небеса были далеко от него, и ему пришлось обратиться к ним со словами — "прислушайтесь". А земля, соответственно, была близко. Поэтому ей он говорит — ветишма (это слово означает — "услышит" или "будет слушаться"). Как в наасе венишма — "будем делать и слушаться" (или "поймем"), в словах, которые произнес еврейский народ перед получением Торы у горы Синай…
