С привычных
сдвинутый основ
И зарождающийся заново
Мир содрогался. Бой часов
Земную твердь его
разламывал.
И завораживали взгляд
Рассыпанные кем-то яблоки,
И шпиль
горящий Петропавловки,
И каменный ее фрегат.
* * *
Что мне поворот головы
И строго очерченный
профиль!
Склонились усталые львы
Над веком
стальных философий,
Над сумрачным веком
солдат,
Над веком безумных орудий,
Где стал опаляющий ад
Простой атрибутикой буден.
* * *
В потертом чемодане
С оранжевой наклейкой
Хранятся писем тайны,
И старенькая "Лейка",
И наши фотографии
Осиротевших лет...
Где все безумно счастливы,
А счастья нет как нет.
* * *
Цурки-гилки,
маялки, пристенок -
Игрища послевоенных лет.
Тополь во дворе.
И, как на сцене,
Вечером подвыпивший сосед
Бьет чечетку.
Затхлость коридоров,
Брюки клеш,
скандалы за стеной.
Блюдце
кузнецовского фарфора,
На развалке найденное мной.
* * *
На кухне два греца,
три примуса.
(А газ проведут нам
не скоро.)
Кому на полметра
подвинуться,
В жестоких решается спорах.
Мадам Богомольная,
Эйчисы,
Конечно же, тоже "мадамы".
А временем вовсе не лечатся
Войной нанесенные раны.
* * *
А я чем старше становлюсь,
Тем становлюсь
сентиментальней,
И этот
снимок моментальный
Все чаще навевает грусть.
Все чаще сдавливает грудь
Бессонный груз
воспоминаний,
Былых имен,
былых названий -
Что ни забыться,
ни вздохнуть...
* * *
Когда я отмотаю
Отпущенный мне срок,
Когда я долистаю
Последние страницы,
И истина простая
Предстанет между строк,
Я выйду за порог,
Чтоб в небе раствориться.
* * *
Что мне до парада амбиций!
Из рода я Эпикура.
Застегнутый наглухо китель
Не красит мою фигуру.
И что с того, что не шпагу
Фортуна мне подарила,
А белого дня бумагу
И черных ночей чернила.
* * *
То бабочка, то куколка,
То кокона сплетенье -
Природа нас застукала
На месте преступленья.
Ах, эти трансформации!
Мы обо всем на свете
Забыли, будто спятили,
И рвем пространства сети.
* * *
И горький привкус
этой музыки,
И наших душ
разгоряченность
Как будто связывали узами
Прощение и непрощенность.
Качался
грушей гуттаперчевой
Над надписью
"Не стой под грузом!"
Мой сон.
И застывал доверчиво
Бильярдным шаром
рядом с лузой.
* * *
На перекрестке
утренних дорог,
Где птичий свист
не терпит возражений,
Где кружится,
как одинокий волк,
Отбившийся от стаи,
лист осенний,
Пытался в книге жизни
между строк
Я выяснить
свое предназначенье...