|
 На главную страницу сайта |
С большим интересом буквально от корки до корки прочитал только что изданный Литературным музеем сборник научных статей и публикаций "Дом князя Гагарина". Это уже четвертый выпуск издания, и от раза к разу он становится многообразней и насыщенней.
В этом обзоре мне бы хотелось коснуться не литературоведения, а истории, которая, естественно, слилась со многими другими темами сборника.
Сразу же внимание привлекает чуть ли не самая большая по объему публикация, подготовленная Л. Мельниченко и С. Оржеховским, дневника Адриана Оржеховского "Записки 1941-1944 гг.". Удивительно искренний документ, который показывает нам наш город в тяжкие годы фашистской оккупации.
Адриану Владиславовичу Оржеховскому, потомку польских дворян, в 1941 году было 65 лет. Ему было за что не любить советскую власть. Объявленный в 1924 году "лишенцем", он прожил трудную жизнь. Пережил голод 20-х и 30-х годов, отлично понимал смысл развернувшихся репрессий. Оселком же отношения к фашистам стал "еврейский вопрос".
Католик по вере, он превыше всего ценил заповедь: "Не убий!". А жизнь в Одессе порой казалась адом.
"У нас во дворе с утра рев. Оказывается, расклеен приказ, чтобы все евреи до одного собрались и пошли регистрироваться в Дальник, а это 19 км расстояния. Я пошел по улицам до центра города… Старики и старухи, еле волочащие ноги, больные и калеки… на костылях, все направляются в указанное место. Едва ли часть их сможет дойти за черту города". К этому состраданию примешивалось личное — страх за сыновей, один из которых был женат на еврейке. Они жили не в Одессе, и об их судьбе старик ничего не знал…
Статья Алены Яворской "Рукописи Семена Кирсанова в фондах музея" развивает тему, нашедшую отражение в сборнике стихов "Кирсанов до Кирсанова". Здесь научное описание документов, и тут же стихотворение Семена Кирсанова (еще Сёмы Кортчика, ему только 12 лет) с призывом вернуть Палестину еврейскому народу.
Но, пожалуй, самое яркое впечатление на меня произвела публикация Юрия Левинга, пришедшая из Новой Шотландии, — "История одного "жуткого автографа".
Речь идет об автографе, который поставил на своей книге "Пятеро" Владимир (Зеев) Жаботинский, даря ее журналисту и писателю Андрею Седых. Яков Цвибах (Андрей Седых — это его псевдоним) обвинял талантливого писателя, что ради политических идей он ушел из русской литературы. Жаботинский написал на книге: "Такому-то, от покойного автора".
Не раз возвращался Андрей Седых к этому автографу. И тогда, когда стоял в Иерусалиме у могилы Жаботинского, остро ощущая, сколь прав был его коллега. Для русской литературы он тогда умер, подчеркиваю, тогда, так как сейчас его книги вновь ожили. А для Государства Израиль, для своего народа он сделал очень много. Он предупреждал о Катастрофе, он учил сражаться с англичанами, не желавшими терять Палестину. И умер победителем.
